— Ну да, на порог синагоги. Типа, не ходовой товар. Да еще назвали Румпельштильцхеном.
— "Штильцхен" не еврейское имя. Я думаю, ты имеешь в виду «Ривкин».
— А что такого страшного в том, чтобы быть евреем? — удивилась Кэролайн.
— Кроме преследований? Я тебе скажу. — Румпелыптильцхен с грохотом поставил кружку на стол, и юной троице сделалось ясно, что они с Медведем уже изрядно приняли. — Это еда! Я не люблю еду. Я могу стерпеть предрассудки и злословие, но еда — это ужасно. Маца, клецки, каша варнишка. Они мягкие, маслянистые и безвкусные.
— Неправда, — не согласился принц Хэл. — Как насчет печеночного паштета?
Карлик немною подумал.
— Ладно, должен признать, печеночный паштет евреи делать умеют, здесь я вам уступаю.
— А солонина? — подхватила Эмили. — А построма?
— Верно, — поддержала ее Кэролайн. — И хлеб. Чудный бутерброд с постромой и ржаным хлебом.
— С ломтиком маринованного огурчика, — вздохнул Медведь.
— Ладно, ладно, вы меня таки уговорили, — вздохнул Румпелыдтильцхен. — Мне просто не нравится быть евреем, вот и все. Вы умеете прясть? — спросил он у Кэролайн, внезапно меняя тему.
— По правде сказать, умею, — ответила белокурая девушка, приятно удивленная вопросом коротышки.
— Эй, — окликнул его Медведь. — Не начинай сначала.
— А что такого? Я только спросил. Значит, вы умеете прясть. И насколько хорошо?
— Честно говоря, очень хорошо. Могу без ложной скромности сказать, что я одна из лучших.
— Если бы вы только могли догадаться, как это прекрасно! — обрадовался Румпелыптильцхен. — Но скажите мне, вы быстро работаете? Потому что времени у нас — только от полуночи до рассвета.
— Ох, оставь ее в покое, — предложил Медведь.
— Она правда умеет прясть? — поинтересовался Хэл у Эмили.
Это кое-что объясняло относительно Кэролайн. Прядение не считалось полноправным ремеслом и потому не требовало ученичества. Тем не менее хорошие пряхи всегда пользовались спросом, а для незамужней женщины это был один из немногих достойных способов поддержать свое существование.
— Я был у нее в доме, но прялки не заметил.
— Она продала ее, чтобы оплатить поиск лягушек, — прошептала Эмили.
— Круто. Я и впрямь ей здорово обязан. А насколько она хорошая мастерица?
— Она может спрясть нить для вышивания.
— Правда?
— Я сама у нее покупала.
Нить для вышивания! Даже Хэл знал, что это вершина прядильного мастерства. Румпелыптильцхен продолжал свои объяснения.
— Разумеется, ты умеешь прясть лен. Прясть лен умеет любая женщина. Вопрос в том, сможешь ли ты спрясть немоченую кудель?
Вымачивание производится для того, чтобы волокна не слипались друг с другом.
— Зачем тебе немоченая пряжа?
— Хочу сохранить естественный цвет.
— Так сотките ее, а потом покрасьте ткань. Иначе на отделение волокон уйдет слишком много времени. Не получится спрясть много за одну ночь.
— Ага, — поддакнул Медведь, — это-то и привело к крушению всего плана.
— Какого плана? — не поняла Кэролайн. Принц и Эмили наклонились поближе. — О чем вы говорите?
— Вы мне не поверите, но у меня есть волшебная прялка, — объявил Румпельштильцхен. — И представьте себе, эта прялка прядет из обычной кудели золото.
— Это он так говорит, — заметил Медведь.
— Должен вас заверить, это сработает. Колдовал волшебник высшего класса. Я сделал ее согласно его указаниям, а я по профессии краснодеревщик, — пояснил коротышка. — Но он так и не явился забрать заказ, поэтому прялка теперь, без сомнения, моя.
— Извините, — улыбнулась Кэролайн, — я не сомневаюсь, что это прекрасная таверна и все такое, но, по-моему, вы не проводили бы здесь вечера, если бы могли прясть золото из льна.
— А он и не может, — сказал Медведь.
— Говорю вам, все получится. Я просто не хочу, чтобы волшебство пропало впустую.
— Продолжайте, — поощрила Кэролайн.
— Беда в том, что сработает она лишь однажды и проработает всего одну ночь. А прясть немоченую пряжу трудно. Как ни крути, много золота не получится.
— Поэтому, — перебил его Медведь, — мой маленький друг прибег к мошенничеству. Вы знаете, какой скряга матагарский король? В отличие от нашего дражайшего монарха.
— Ладно тебе, — поморщился Хэл. — Не будем об этом.
— Гм, простите, ваше высочество. Как бы то ни было, Румпелыптильцхен нашел пряху и заключил с ней сделку. После чего заявил королю Матагара, что у него есть мастерица, которая умеет прясть золото из льна. Если король женится на девушке, золото его. Разумеется, король потребовал провести испытания.
— Конечно.
— Румпелыптильцхен устроил так, чтобы их с девушкой проводили в замковое подземелье и заперли. Наутро он обещал выйти оттуда с мешком золота.
— Он купился! — воскликнул коротышка. — Вы не поверите. Таки он действительно был у меня в руках.
— Да вот только король решил, что Румпельштильцхену доверять не стоит. Он вышвырнул его из темницы и сам провел там ночь вместе с девушкой. И угадайте, что произошло? Наутро никакого золота, но старый хрен решил, что все равно женится на пряхе.
— Какая романтическая история, — вздохнул Хэл. — У меня прямо слезы на глаза наворачиваются.
— Некоторые вещи за деньги не купишь, — согласилась Эмили.
— Румпелыитильцхен отправился к этой девице и потребовал платы согласно условиям договора, — продолжал Медведь.
— По-моему, это честно, — прокомментировала Кэролайн. — Даже если все пошло не по плану, она бы никогда не вышла за короля, не сведи он их.
— Замечательно! Ты видишь, да? Именно так я им и говорил, — насел Румпелыптильцхен на Медведя.